Неточные совпадения
— «
Любовь и голод правят миром», —
напомнил Самгин.
«Другого человека я осудил бы, разумеется, безжалостно, но ее — не могу! Должно быть, я по-настоящему привязался к ней, и эта привязанность — сильнее
любви. Она, конечно, жертва», — десятый раз
напомнил он себе.
Варвара Павловна очень искусно избегала всего, что могло хотя отдаленно
напомнить ее положение; о
любви в ее речах и помину не было: напротив, они скорее отзывались строгостью к увлечениям страстей, разочарованьем, смирением.
Этот нежный и страстный романс, исполненный великой артисткой, вдруг
напомнил всем этим женщинам о первой
любви, о первом падении, о позднем прощании на весенней заре, на утреннем холодке, когда трава седа от росы, а красное небо красит в розовый цвет верхушки берез, о последних объятиях, так тесно сплетенных, и о том, как не ошибающееся чуткое сердце скорбно шепчет: «Нет, это не повторится, не повторится!» И губы тогда были холодны и сухи, а на волосах лежал утренний влажный туман.
Он мне
напоминает остроумные реплики Жокрисса в «Игре случая и
любви» (франц.)]
— Вы говорили о женской
любви — о бездне, о тайне, о радости, —
напомнил Ромашов.
— Что вы? — отвечал он, взбешенный этим хладнокровием. — Вы забыли! я
напомню вам, что здесь, на этом самом месте, вы сто раз клялись принадлежать мне: «Эти клятвы слышит бог!» — говорили вы. Да, он слышал их! вы должны краснеть и перед небом и перед этими деревьями, перед каждой травкой… всё свидетель нашего счастия: каждая песчинка говорит здесь о нашей
любви: смотрите, оглянитесь около себя!.. вы клятвопреступница!!!
Она
напомнила начало их сближения, начало
любви, первые ее признаки и первые радости.
Любовь? Да, вот еще! Он знает ее наизусть, да и потерял уже способность любить. А услужливая память, как на смех,
напоминала ему Наденьку, но не невинную, простодушную Наденьку — этого она никогда не
напоминала — а непременно Наденьку-изменницу, со всею обстановкой, с деревьями, с дорожкой, с цветами, и среди всего этот змеенок, с знакомой ему улыбкой, с краской неги и стыда… и все для другого, не для него!.. Он со стоном хватался за сердце.
В заключение я
напомню кротость Егора Егорыча, несмотря на сангвинический темперамент, его
любовь и снисходительность к недостаткам других, его неутомимую деятельность в назидании братьев и исполненное силою духа слово.
Но мне очень нравились Диккенс и Вальтер Скотт; этих авторов я читал с величайшим наслаждением, по два-три раза одну и ту же книгу. Книги В. Скотта
напоминали праздничную обедню в богатой церкви, — немножко длинно и скучно, а всегда торжественно; Диккенс остался для меня писателем, пред которым я почтительно преклоняюсь, — этот человек изумительно постиг труднейшее искусство
любви к людям.
— Я не совсем согласен с тобою, — начал он, — не всегда природа намекает нам на…
любовь. (Он не сразу произнес это слово.) Она также грозит нам; она
напоминает о страшных… да, о недоступных тайнах. Не она ли должна поглотить нас, не беспрестанно ли она поглощает нас? В ней и жизнь и смерть; и смерть в ней так же громко говорит, как и жизнь.
От нее шел легкий, едва уловимый запах ладана, и это
напомнило ему время, когда он тоже веровал в бога и ходил ко всенощной и когда мечтал много о чистой, поэтической
любви.
— Я знаю, что это нелегко, Ирина, я то же самое говорю тебе в моем письме… Я понимаю твое положение. Но если ты веришь в значение твоей
любви для меня, если слова мои тебя убедили, ты должна также понять, что я чувствую теперь при виде твоих слез. Я пришел сюда как подсудимый и жду: что мне объявят? Смерть или жизнь? Твой ответ все решит. Только не гляди на меня такими глазами… Они
напоминают мне прежние, московские глаза.
Княгиня немного покраснела: барон
напоминал ей прямо свое прежнее объяснение в
любви.
Puissent ils, en vous rappelant l'objet aimé, vous prouver que le courage et le malheur sont respectes en Russie comme ailleurs» [Примите, милостивый государь, вещи, которые для вас столь дороги; пусть они,
напоминая вам о предмете
любви вашей, послужат доказательством, что храбрость и несчастье уважаются в России точно так же, как и в других странах.
Ты сам себя не знаешь, дон Жуан,
Но сердцем я давно тебя постигла.
Я буду помогать тебе. Когда
Любовь твои стремленья заградит,
Я, я, Жуан, тебе о них
напомню.
Я не хочу тебе преградой быть,
И твоему орлиному полету
Мешать я не должна. Но что с тобой?
Какая мысль твой омрачила взор?
Проклятье!
Холодною водой меня он обдал.
Он мне
напомнил, что
любовь есть призрак,
Что я сюда пришел лишь роль играть.
Перехитрил старик, поторопился
Накидывать аркан свой на меня!
Как-то невольно
напоминает она мне ту девушку, чахлую и хворую, на которую вы смотрите иногда с сожалением, иногда с какою-то сострадательною
любовью, иногда же просто не замечаете ее, но которая вдруг, на один миг, как-то нечаянно сделается неизъяснимо, чудно прекрасною, а вы, пораженный, упоенный, невольно спрашиваете себя: какая сила заставила блистать таким огнем эти грустные, задумчивые глаза? что вызвало кровь на эти бледные, похудевшие щеки? что облило страстью эти нежные черты лица? отчего так вздымается эта грудь? что так внезапно вызвало силу, жизнь и красоту на лицо бедной девушки, заставило его заблистать такой улыбкой, оживиться таким сверкающим, искрометным смехом?
Два последние года он жил в каком-то отупении: обидные подозрения его мучили и беспрестанно
напоминали ему о глупо прожитом времени; силы его оставили; у него явилась ко всему глубокая апатия, которой не рассеивала и его привязанность к любимой им русской девушке, да и эта полная глубокого и трагического значения для Бенни
любовь его также его не осчастливила.
Халымов. Значит, твердая. Может быть, забываешь, кому сам должен? Так не беда,
напомнят. Ну, главное дело кончено, теперь уж пустяки. Вот пиши: «Любезной супруге моей, Вере Филипповне, за ее
любовь ко мне и всегдашние попечения…»
Невольно к этим грустным берегам
Меня влечет неведомая сила.
Всё здесь
напоминает мне былое
И вольной, красной юности моей
Любимую, хоть горестную повесть.
Здесь некогда [
любовь] меня встречала,
Свободная, [кипящая]
любовь;
Я счастлив был, безумец!.. и я мог
Так ветрено от счастья отказаться.
Печальные, печальные мечты
Вчерашняя мне встреча оживила.
Отец несчастный! как ужасен он!
Авось опять его сегодня встречу,
И согласится он оставить лес
И к нам переселиться…
О, не думай: совесть вернее памяти; не
любовь, раскаяние будет тебе
напоминать обо мне!..
Любовь (как бы
напоминая). Ведь ты богат…
Но когда уязвленная гордость, самолюбие и пренебреженная
любовь болезненно
напоминали ей, что ведь это она, она сама оставлена и забыта, что все это сделано для какой-то другой — в душе ее закипало и ревнивое чувство злобы против Хвалынцева, и эгоистическое умаление того самого поступка, который за минуту ей нравился и, может, продолжал бы нравиться, если бы Хвалынцев был для нее посторонним, чужим человеком, если б она любила не его или никого не любила.
Вот истинная бентамовская «моральная арифметика»!.. И всюду она в статьях Толстого: всюду призыв к уму, к логике. Это удручающее «стоит только понять», эти бесконечные доказательства счастья в
любви, бесконечные рассуждения о
любви. И хочется
напомнить Толстому то, что сказал еще Николенька Иртеньев: «жалкая, ничтожная пружина моральной деятельности — ум человека!» И хочется спросить: неужели евангелие выиграло бы в силе, если бы было написано не в четырех «брошюрах», а в сотне?
И майор взял жену за руку и потянул ее, но она не поднималась: она продолжала сетовать, что ей до сих пор не куплены и не принесены те башмаки, обещание которых
напоминало пожилой Катерине Астафьевне тоже не совсем молодое и уже давно минувшее время, предшествовавшее бесповоротному шагу в
любви ее к майору.
В ответных письмах он то уверял ее в пламенной
любви, то, сомневаясь в ее рассказах и
напоминая прежние скандальные ее похождения, отказывался от ее руки, то грозил поступить в монахи, если она покинет его, то умолял ее откровенно рассказать ему всю истину, за что он простит ей все прошедшее, то просил скорее выслать ему метрическое свидетельство, уверяя, что связь их лежит тяжелым камнем на его совести, а брак может сделать его совершенно счастливым, но этот брак должен быть совершен не иначе, как по обряду римской церкви, к которой и сама она должна присоединиться.
Когда однажды поручик осмелился намекнуть ей про свою
любовь, она попросила его не говорить ей более о
любви,
напомнила об обещании, данном отцу, и всю ночь проплакала.
И этот тихий и дробный стук, напоминающий осень, и запах взмоченной земли, и тишина — точно разорвали на мгновение кровавый и дикий кошмар, и, когда я взглянул на мокрое, блестящее от воды орудие, оно неожиданно и странно
напомнило что-то милое, тихое, не то детство мое, не то первую
любовь.
Если мнение Э. Гонкура и вызвано
любовью к брату, то, во всяком случае, такое «показание» очень ценно. Вряд ли он преувеличивал; он подтвердил это даже фактами, доказательствами. Так, например,
напомнив мне роман из последней эпохи их сотрудничества — «Г-жа Жервезе». Он сообщил, что все красивые места написаны или отделаны были Жюлем.
«Я так тебя любил, — отвечает Толстой, — и ты так
напомнила мне все то, чем ты старательно убиваешь мою
любовь!..
Все эти знаки внимания и
любви горячо любимого ею отца производили теперь на Марию Петровну тяжелое впечатление. Они угнетали ее, они
напоминали ей об этом отце, которого она обманывала.
Виталина. Прежде всего и я должна, однако ж, сказать: не имею нужды, чтоб
напоминали мне об исполнении моего слова. Когда для этого нужно было бы жертвовать своим имуществом, своим спокойствием, одним словом — собою, я не задумалась бы ни на минуту. Но в деле нашем есть третье лицо… дочь моя, не по рождению, — все равно! —
любовь сильнее кровных прав. Так помните, сударь, дело идет о судьбе дочери моей; вы говорите с ее матерью.
Они незнакомы с честолюбием, не знают, что такое преданность к государю,
любовь к отечеству, что такое слава; честь их — надежный конь, владыка — Мурзенко, почитаемый ими более царя, потому что нагайка того нередко
напоминает им о своем владычестве, а царская дубинка еще на них не гуляла; удовольствие их — лихое наездничество, добыча грабежом — их награда.
Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела
напомнить ему о его обещании и благодарила его за его
любовь.